Человек рождается дважды. Книга 1 - Страница 38

— Не утонем, так выплывем, а попробовать стоит.

— Раз стоит, то собирайся! — решительно приказал начальник сплава. — А я всё же попытаюсь между камней. Не тут, так там.

Анатолий попросил переложить весь груз на корму, и кунгас, задрав нос, легко заскользил по течению. Шулин плыл правей. Казалось, что его кунгас летит по воздуху, еле касаясь днищем косматых волн. Но вот он выскочил на белый хребет порога, подпрыгнул и скрылся за седым валом.

Колосов посмотрел на скалу. Она быстро увеличивалась. Сейчас в лепёшку… — мелькнула мысль. Космачёв и Анатолий не отрывали глаз от порога. Юра не успел и посмотреть на скалу, как раздался треск, дно заскрипело, хлынувшая вода больно ударила по лицу, заливая рот и глаза. Но он тут же почувствовал, как кунгас начал падать.

Тонем? Нет. Оказалось, это давила на брезент вода. Спинами оттеснили водяной груз и выглянули через борт. Высокий вал и скала медленно удалялись. Они плыли по тихому плёсу омута кормой вперёд. Анатолий так и стоял на корме, держа в руке очки и вытирая мокрым рукавом стекающую с головы воду.

Ни людей, ни кунгаса Шулина не было видно. Чуть позже они рассмотрели под берегом чёрные точки голов. Когда причалили, Шулин и его люди были уже на берегу и таскали для костра, топливо. Кунгас их разбило о камни, течение вынесло на тихую воду.

Через скалу по методу Белоглазова провели и остальные кунгасы. Рузов прибыл с последним. Он и тут хитрил и выжидал. Парни пошли посмотреть на его вид. Он всё ещё продолжал сидеть в кунгасе.

На берегу их встретила Женя с осунувшимся, но радостным лицом.

— Толя, вас давно разыскивает начальник сплава.

— Меня? Разыскивает Шулин? Ну кто бы мог подумать? — Он удивлённо вытянул лицо.

— Вы сегодня герой. Все о вас только и говорят. Вот и Шулин хочет вас поблагодарить.

Белоглазов покраснел и сразу засуетился.

— Говорят? Благодарить? Тоже нашли героя, — пробормотал он и, схватив сумку и молоток, умоляюще посмотрел на девушку. — Женя, скажите, что меня нет, ушёл. — И юркнул в кустарник.

— Эй, хлопцы, к начальнику сплава! — крикнул от лоцманской палатки Космачёв.

Около Шулина стояло человек десять с пустыми мешками. Недалеко с палочкой в руках похаживал Рузов.

— Надо принести продовольствие из лабаза, — как всегда коротко, пояснил Шулин и, вскинув за плечо ружьё, быстро пошёл к густому лесу.

Лабаз увидели лишь тогда, когда на него натолкнулись вплотную.

Шулин предостерегающе поднял руку и быстро оказался у сруба.

— Давай сюда! — Его седая голова, мелькнув над зелёным дёрном крыши, скрылась в лабазе.

Железная скоба крайнего бревна, служившего лазом, была отогнута, а бревно отвалено в сторону. От угла, засыпанного мукой, разбегались в разных направлениях тропинки со следами крупчатки.

Внутри лабаза всё было перевернуто. Консервные банки смяты, проколоты и высосаны. Вместо компота — косточки. Ничего целого. Даже махорка и папиросы были смяты, вытрушены и рассыпаны.

— Разграбили? Кто же это так бессовестно?

— Хозяева тайги забавлялись. Всё возможное собрать, переписать, учесть потери по документам. — Шулин показал на бумажки, приколотые на гвозде, и поднялся. — Пойдём по следам, может, что-нибудь найдётся и на нашу долю.

Всюду белели обсыпанные мукой стволы деревьев, а под ними валялись разорванные и выколоченные мешки. На припудренной земле чернели большие и маленькие следы медвежьей семейки. Рузов уже бегал с мешком и выбирал пригоршнями из белых бугорков муку, перемешивая остальное с землёй.

Шулин резко остановился, опёрся на ствол ружья и, сдерживая раздражение, зло засмеялся:

— Дерьмо! Какое же редчайшее дерьмо! Что с ним делать? — Он тихо подошёл к бухгалтеру, ползающему на коленках, и взял его за воротник. — Может быть, любезный, разъяснишь товарищам, что ты тут делаешь?

— Я? Собрал немного для женщин, — запинаясь, пролепетал тот и, облизнув усы, втянул в плечи круглую голову.

— Для женщин? Да ты ещё и лжец!

Шулин позвал Космачёва.

— Возьми эту муку, — не оборачиваясь, показал он на бухгалтера, — раздели на три части. Одну оставишь в лабазе, остальное разделишь между больными и женщинами. Всё, что удастся собрать, поделишь таким же порядком. — Он нахмурился. — Что есть у нас из продовольствия, включая неприкосновенный запас?

— Два Ящика тушёнки, сыр, шоколад… — начал перечислять лоцман.

— Половину всего оставить в лабазе. Сколько соли? Остался ли спирт?

— Соли с полфунта. А спирт только ваш.

— Оставить всё.

— А как же мы? Пять дней сидим на одной рыбе, — проговорил пожилой строитель.

— А как же они? — Глаза Шулина возмущённо блеснули. — Может быть, больные, голодные, рассчитывая на этот склад, доплетутся. Погибать им тут? До населённых пунктов ещё сотни километров.

— Кто они?

— Разведчики, случайные путники. Это тайга, и такие её законы. А мы? Сейчас лето, протянем и на рыбе. — Шулин пошёл к лабазу.

…Ниже опасного порога Шулин объявил днёвку. Люди ремонтировали кунгасы, чинили одежду, приводили себя в порядок и отдыхали. Николаев лежал у костра и устало смотрел на седой вал порога, пересекающий Бохапчу во всю её ширину.

Пороги «трубы» тянулись километров на пять. Это было сплошное нагромождение камней. Снизу порог не казался таким грозным, как сверху, когда перед глазами высились два отвесных скалистых берега, а между ними с неистовым рёвом неслась лавина воды.

Николай потянулся. Во всём теле чувствовалась болезненная усталость. Да и что удивительного? Только кунгасов семь потоплено, а сколько аварий и ремонтов? За двадцать дней сплава одежда сгнила и расползлась. А лица? На кого они все стали похожи? Он посмотрел на свои распухшие руки, сжал пальцы и поморщился. Они казались чужими. Ещё и продукты кончились…