Человек рождается дважды. Книга 1 - Страница 44

— Предлагаю выпить за желание каждого. Пусть каждый найдёт своё счастье на Колыме, и в первую очередь наша Нина. Наша именинница.

— И не только счастье, но и свое место в жизни! — добавил Краевский.

Стукнула входная дверь, пришла соседка. Нина извинилась и пошла её пригласить. Они почти сразу же вернулись вместе.

Левченко была в вечернем платье, красиво причёсанная. Браслетки и серьги горели и переливались в отблеске света. Она умела быть заметной и блистательной. Увидев Фомина, мило заулыбалась.

— Сергей Константинович! Вот мы и встретились. Я рада, а вы? — Вся строгость сбежала с её лица. Она казалась очаровательной. Не выпуская его руки, уселась рядом и весело заговорила — А ведь мы старые знакомые. Не так ли?

Фомин высвободил руку, отодвинулся.

— Вижу, вы не особенно рады встрече? — И она начала весело рассказывать — Этот строгий молодой человек оказался моим попутчиком в поезде. На меня ни малейшего внимания. Я наконец рассердилась и сыграла с ним небольшую шутку. Скажите по-честному, Сергей Константинович, удалось мне испортить вам настроение? — наклонилась она к Сергею.

— Когда шутка портит настроение, то её следовало бы назвать по-другому, — холодно ответил он.

— Не сердитесь. Если женщина кается, она заслуживает прощения.

— Что такое? — вздрогнула Нина. — Если не секрет, расскажите!

Левченко рассказала, как Фомин возился с её багажом, но в её устах всё это выглядело невинной и весёлой шуткой.

Сергей только краснел. В этой истории он выглядел наивным простаком. В голове немного шумело. Выпили Ещё по рюмке, было весело.

Алла Васильевна пригласила всех к себе в комнату танцевать. У неё было очень уютно. Во всём чувствовалось умение и тонкий вкус. Смеясь, она подошла к Фомину и пригласила его на вальс.

— Сергей, не сердитесь! — шептала она. — Вы такой большой и наивно смешной. Не смотрите на меня испуганными глазами. Ну, не сердитесь же.

Фомин молчал.

— Не надо, дорогой мой, не надо. Мне очень хотелось попугать вас, — продолжала ворковать она, наклоняясь ещё ближе. — Я не боюсь молвы, я выше её. — Она прижалась к его щеке.

Её близость туманила мысли, кружила голову. Он чувствовал её дыхание, её тело, волосы её касались его лица. Он дышал ароматом её духов. Он больше уже ни о чём не думал…

Краевский танцевал с Валей, Миша — с девушками, Нина сиротливо наблюдала за танцующими парами. Первой это заметила Валя.

Она усадила Игоря на диван и подошла к Алле Васильевне.

— Нельзя же захватывать кавалера на целый вечер. Поделитесь с другими. — Валя шутливо забрала Сергея. Пройдя с ним круг, она остановилась у двери, чтобы заставить покружиться и Нину, но той уже не было. На кухне звенела посуда, да и было уже поздно. Наступило время расходиться по домам.

…Когда прозвучал в коридоре звонок, Валя убрала планшет и вышла. Под впечатлением вчерашнего вечера она и не заметила, как повернула к Колымскому шоссе.

Валя натолкнулась на толпу и остановилась. Паровой кран перегородил дорогу и создал пробку. Вокруг него уже бегал Могилевский, размахивая руками. Кран выбросил струю пара, толкнулся вперёд и заскрежетал башмаками, подпрыгивая по камням.

Мишка отбежал в сторону и увидел Валю.

— Знаешь, Валька? Ну ты и раздобрела на магаданских харчах. Как французская булка. Сильна! Не Валька, а мадам фу-фу! Честное комсомольское, — хохотал он, продолжая оглядывать девушку,

— Вот дурень. Чего ты кричишь на всю улицу? — метнула она рассерженный взгляд.

— Но ведь это правда, — не растерялся Миша и, подхватив её под руку, спросил: — Ты домой? Пойдём, я тебя провожу. Знаешь, с утра ни макового зернышка. У вас там много осталось?

Валя шла молча.

— Да, был в экспедиторской, видел вернувшихся из тайги конюхов, с которыми ушли ребята, — вспомнил Миша. — Юрка вёл себя молодцом. И знаешь? Втрескался в одну девушку. Помнишь, такая заметная. Всё танцевала с каким-то пижоном на палубе.

— Вот ещё!

— Честное комсомольское. Вместе с ними ехал бухгалтер, который пробовал поухаживать, Так Юрка приревновал и чуть не утопил его в озере. Хорошо, отняли, а то, говорят, утопил бы. Да ты ведь и сама знаешь, какой он чумовой.

Валя смотрела в сторону.

— А Ещё чуть не поколотил начальника сплава, — продолжал болтать Миша, — и только за то, что тот заставил ее смолить кунгасы. Вот тебе и телёнок. Это же настоящий Отелло.

Мишка не видел, как вспыхнули Валины большие глаза, и беспечно врал дальше.

— Ты не говори Нине Ивановне: она огорчится. Это же её кумир. «Хороший мальчишка» и всё такое. Этот мальчишка Ещё себя покажет. Ты знаешь, Валька, хотя он мне и друг, но я тебе честно скажу: у него какие-то звериные инстинкты. Я его всё время побаивался…

— До свиданья, Миша! Мне нужно вон туда, — показала она на тропинку и, сбежав с насыпи, повернула в обратном направлении.

— Валька, но ты же хотела домой? Я-то, дурень, тащился, — крикнул он вдогонку и пошёл назад.

В парикмахерской было свободное кресло. Валя решительно прошла и села.

— Вам что? — спросил её удивленно пожилой мастер, вытирая о салфетку руки.

— Под польку, — вздохнула девушка.

— Вы хотите лишиться таких кос? Вы что, милая? За такие волосы любая женщина отдала бы всё что угодно. Подумайте?! — говорил он, перебирая золотистые пряди.

— Режьте! — крикнула она, кусая от жалости и обиды губы.

— Мне-то что, я могу, но, поверьте, вам не пойдёт полька. У вас круглая голова, — бормотал он.

— Дайте мне ваши ножницы. — Валя в отчаяньи отхватила половину косы и бросила на пол. — Вот и всё. Теперь вам не придётся раздумывать.